В годы рыночной трансформации социально-экономическая жизнь России ухудшалась. Одновременно с падением производства резко снижался уровень жизни населения, скачкообразно увеличивались различия в уровне доходов, быстро росла безработица, повсеместное распространение преступности и коррупции обусловили криминализацию общественной жизни и разрушали нравственность. Отношения в обществе и экономике становились все менее человечными.
Подобная оценка подтверждается резким ухудшением всех основных показателей социального развития страны в последнем десятилетии ХХ в. Вероятно, концентрированным выражением упадка следует считать абсолютное сокращение численности населения России, заметное превышение показателей смертности над показателями рождаемости, общее сокращение средней продолжительности жизни мужчин и женщин. По данным последней переписи, с 1989 по 2002 год население страны уменьшилось со 147,0 до 145,2 млн человек [1]. Естественная убыль населения была еще выше. В общей сложности за 10 лет (с 1992 по 2002 г.) она составила 8,7 млн человек. Если бы не приток иммигрантов, население России не превышало бы сегодня 139 млн человек.
В последние несколько лет в российской экономике произошли положительные сдвиги. Это привело к улучшению социальных показателей, однако принципиально они не изменились. Уровень социального расслоения остается чрезмерным, численность населения продолжает сокращаться, средняя продолжительность жизни практически не растет, масштабы коррупции увеличиваются. Не оправдались надежды на скорую модернизацию страны, хотя этап рыночной трансформации можно считать пройденным. Существующая ситуация побуждает исследователей искать причины низкой эффективности реформ за пределами экономики, в частности, в той системе ценностей, которая господствует в российском обществе [2, 3].
За годы рыночных преобразований в ценностных предпочтениях населения России произошли крупные сдвиги. Об их содержании можно судить по результатам многочисленных социологических опросов. Частью они обобщены в докладе академика В. Кудрявцева [4]. Отмеченные в нем тенденции подтверждаются выводами других авторов (широкомасштабное исследование российских ценностей, осуществленное под руководством Н. Лапина [5], доклад Экспертного института при РСПП [6]. Приходится констатировать преобладание в современном российском обществе индивидуалистических настроений. Такие настроения сочетаются с утратой ценности социальной ответственности, что выражается в несоблюдении субъектами экономики хозяйственных обязательств, неплатежах, массовом уклонении от уплаты налогов, низкой защищенности прав собственности.
Когда господствуют индивидуалистические ценности, на передний план в отношениях между людьми выходят утилитарные мотивы. Логическим продолжением этого становится меркантилизация человеческих отношений и обожествление материального богатства. С ними сопрягается культ потребления, который ежедневно подпитывается рекламой. Взлелеянные стереотипы потребительского поведения ведут к расточительному отношению к природе и собственному здоровью, порождают горы мусора и прочих отходов.
Разгул потребительских инстинктов дополняется настойчиво культивируемой атмосферой праздности, беззаботного прожигания жизни. Подобный образ жизни входит в противоречие с требованиями производства, его упорядоченностью, дисциплиной, размеренным суточным ритмом. Поэтому праздность неизбежно подталкивает к поиску источников нетрудовых доходов, создавая благоприятную среду для дальнейшей криминализации общества. Неудивительно, что уровень преступности, в том числе среди несовершеннолетних, в последние годы неуклонно растет. Важно, что статистика отражает малую толику преступлений закона. По оценкам В. Лунеева, ежегодно в стране совершается около 12—15 млн преступных деяний (по подсчетам ВНИИ МВД РФ — более 20 млн) [7], регистрируется же 2,5—3 млн, или 15—20% от фактически совершаемых преступлений.
Утрата ценности социальной ответственности благоприятствует быстрому росту коррупции. По данным фонда «ИНДЕМ» и исследовательского холдинга «РОМИР мониторинг», только за период с 2001 по 2005 год объем рынка коррупционных услуг вырос почти в десять раз [8]. Важной предпосылкой этого выступает существование административных барьеров, их упрочнение и увеличение их числа [9]. Это строительство является результатом деятельности, которую правомерно характеризовать как псевдоэкономическую. Целесообразность использования этого понятия диктуется тем, что деятельность, называемая мной псевдоэкономической, не сводима к теневой экономике в традиционном понимании.
Возведение избыточных административных барьеров является частным случаем псевдоэкономической деятельности. В отличие от продуктивной хозяйственной активности, направленной на удовлетворение действительных потребностей общества и предложение настоящих экономических благ, псевдоэкономическая активность нацелена на создание мнимых потребностей и предложение мнимых или ложных благ. Тем не менее эта деятельность обеспечивает ее субъектам получение дохода и перераспределение в их пользу созданных другими реальных экономических ценностей. Пример мнимой потребности — потребность в преодолении искусственно созданного, не обоснованного объективной логикой хозяйственных отношений административного барьера. В роли ложного блага в данном случае выступает специфическая услуга чиновника, обеспечивающего преодоление специально созданного барьера. Указанная услуга может быть связана как с легальными, так и с нелегальными или отчасти легальными действиями. Доход чиновника при этом будет выступать в форме жалованья и неофициальных (денежных и натуральных) поступлений, в которых он реализует свой административный статус.
Псевдоэкономическая деятельность и предложение ложных благ существуют и в других областях хозяйственных отношений. Примером такой деятельности служит рэкет (вымогательство криминальными сообществами дани у предпринимателей под угрозой физического насилия или причинения материального ущерба). В данном случае мнимой с точки зрения нормального экономического порядка является потребность избежать физического насилия или материального ущерба. При этом ложным благом, предлагаемым вымогателем, выступает отказ от применения насилия или причинения ущерба в обмен на регулярные выплаты со стороны предпринимателя.
Псевдоэкономическая деятельность связана также с махинациями, приписками, неплатежами, несоблюдением условий хозяйственных договоров, хищениями, прямым воровством и вооруженными грабежами. Субъекты такой деятельности не создают реальных экономических благ, а лишь перераспределяют в свою пользу блага, созданные другими. С точки зрения морали подобная деятельность квалифицируется как паразитическая, подрывающая стимулы и снижающая эффективность продуктивной экономической деятельности. Ее не следует отождествлять с теневой хозяйственной активностью, поскольку та всегда протекает скрытно. Другое отличие меж ними в том, что теневая деятельность может обеспечивать удовлетворение действительных потребностей и предложение настоящих экономических благ.
Совокупность субъектов и отношений по поводу псевдоэкономической деятельности можно квалифицировать как псевдоэкономику. Она соседствует и переплетается с нормальной экономикой, оказывая на нее всестороннее депрессивное воздействие. Очевидно, что удельный вес псевдоэкономики косвенно характеризует структуру ценностных предпочтений населения. В современной России доля псевдоэкономики чрезмерна, что подтверждается, в частности, данными об усилении коррупции. Значит, деятельность российского чиновничества как социальной группы отвечает не столько интересам общества, сколько корпоративным интересам государственной бюрократии<*>. Безответственность чиновничества служит отражением общей нравственной атмосферы, которая характеризуется торжеством корпоративно-коллективного эгоизма и выражается в доминировании интересов локальных хозяйственных сообществ над интересами государства, страны и народа. Перекос иерархии нравственных ценностей в пользу корпоративно-коллективных интересов определяет антигуманный характер социально-экономических отношений в современной России. Его внешним проявлением выступает чрезмерная дифференциация доходов и уровня жизни. Этот перекос благоприятствует продолжению хищнической эксплуатации природных и человеческих ресурсов, препятствует прирастанию и эффективному использованию человеческого капитала, переходу российской экономики на путь инновационного развития.
<*> Напомним, что М.Восленский присвоил этой группе социологическое наименование «номенклатура» и доказал ее классовую природу. — Ред.
Коренное решение проблем обновления страны невозможно без подлинных перемен в существующей системе ценностей. В первую очередь необходимо повысить значение ценностей социальной ответственности, созидательного труда, бережного отношения к человеку и окружающей природной среде. Решение этой задачи предполагает осуществление целенаправленных и скоординированных усилий по изменению нравственного сознания общества. Сама необходимость таких усилий осознается отдельными представителями российской элиты. Свидетельством тому может служить ряд документов, принятых в последнее время. Среди них отмечу Хартию корпоративной и деловой этики, принятую Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП) [10]. Согласно этому документу, представители делового сообщества в своей деятельности обязуются добровольно следовать этическим принципам, зафиксированным в Хартии. Свой вклад в укрепление нравственных основ хозяйства стремится внести и Русская православная церковь (РПЦ). На VIII Всемирном Русском Народном Соборе, состоявшемся в феврале 2004 года, был принят Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании [11]<*>. Этот документ содержит развернутое изложение православной позиции по всем основным нравственным аспектам хозяйственной жизни. Усилия РСПП и РПЦ вносят важный вклад в осознание обсуждаемой в статье проблемы и намечают контуры желаемых перемен в системе российских ценностей. К сожалению, хозяйственная практика пока очень далека от идеальных моделей, которые описываются в указанных документах.
<*> На наш взгляд, основатели христианской этики сформулировали этический свод правил хозяйствования задолго до 2004 г. — Ред.
По нашему мнению, ощутимых позитивных сдвигов в данной области можно добиться только при условии, если управление процессом формирования ценностных предпочтений населения будет поднято на качественно новый уровень. В настоящее время этот процесс почти целиком находится во власти рыночной стихии. Усилия отдельных общественных формирований осуществляются разрозненно и не охватывают всех направлений взаимодействия между субъектами экономики. Государство до сих пор не определило четко своей позиции по названным вопросам. Но, главное, декларации необходимости оздоровления этики хозяйственных отношений не имеют должной законодательной, финансовой и информационной поддержки.
Для повышения эффективности управляющего воздействия оно должно осуществляться комплексно. Следует четко определить критерии желаемых изменений, объект и субъекты управления, его методы и инструменты, области приложения. В данном случае объектом управления выступает система доминирующих нравственных ценностей населения России.
Следует в полной мере учитывать специфику сферы морали. Ее составляющими выступают моральное сознание и моральная практика. Усилия по изменению морального сознания должны подкрепляться реальными шагами в экономической политике, поправкой хозяйственного законодательства и другими мерами, призванными привести характер отношений в экономике в соответствие с желаемыми сдвигами в системе ценностных предпочтений. В качестве критериев происходящих сдвигов следует рассматривать смены стереотипов хозяйственного поведения. Информация о них может быть получена социологическими исследованиями, а также на основании данных статистики, характеризующих изменение уровня жизни населения, степень различия его доходов, состояние здоровья, среднюю продолжительность жизни, размах противоправных действий.
В роли субъектов управления в первую очередь должны выступать формирования гражданского общества: объединения предпринимателей, профессиональные союзы, общества потребителей, религиозные организации и другие объединения граждан. Именно они могут наиболее полно выражать интересы различных общественных групп. Однако их усилия нуждаются в поддержке со стороны государства, этого крупнейшего субъекта, призванного представлять и обслуживать интересы всего общества. Забота об укреплении позитивных нравственных ценностей и о гуманизации отношений в экономике должна стать обязательной частью государственной политики. Усилия всех перечисленных субъектов должны осуществляться связно и охватывать все области и направления хозяйственных отношений. Потому целесообразно создание координирующего центра, роль которого могло бы выполнять периодически созываемое представительное собрание, в котором должны участвовать носители законодательной, судебной и исполнительной власти.
В управлении изменениями ценностных предпочтений субъектов экономики целесообразно использовать весь набор институтов прямого и косвенного влияния. Одним из наиболее действенных инструментов выступают налоги. Очеловечиванию социально-экономических отношений отвечало бы усиление их функции перераспределения, большее изъятие в бюджет государства природной ренты. Академик Д. Львов [12] обосновывает необходимость подобных действий в том числе соображениями нравственности. Наряду с налогами могут успешно использоваться и другие рычаги государственного регулирования, например законодательные ограничения, штрафы, государственный заказ.
Реализация товаров и услуг, несущих выраженное нравственное содержание, порождает многообразные внешние эффекты, притом как положительные, так и отрицательные. Особенно разрушительное воздействие на нравственное сознание, прежде всего молодежи, оказывают телевидение, аудио- и видеопродукция, компьютерные игры, реклама. Переполняющие их сцены секса, насилия и различных примеров аномального поведения ведут к искажению картины реальной действительности, формируют стереотипы, вступающие в противоречие с интересами общества, но отвечающие задаче наращивания прибыли поставщиков. В силу этого производство и потребление перестают быть частным делом производящих компаний и подлежат общественному регулированию. Вполне правомерно использование мер государственного воздействия в отношении компаний — производителей продукции, порождающей широкомасштабные внешние эффекты нравственного содержания. В частности, допустимо введение законодательных ограничений на демонстрацию сцен насилия и прочих действий, угрожающих общественной стабильности, на телевидении. Подобные ограничения могут касаться как времени показа, так и насыщенности соответствующими сценами отдельных отрезков времени трансляции. Возможно использование и мягких ограничений, например введение практики продажи прав на демонстрацию сцен насилия, жестокости, эротики широкой аудитории. Разумеется, эти и другие ограничения не могут посягать на конституционные права граждан, на свободу совести, слова и творчества. Однако свобода не тождественна неограниченному распространению своих взглядов и произведений. Если они вступают в противоречие с общественными интересами, общество вправе использовать барьеры. В то же время общество вправе поощрять распространение идей и произведений, отвечающих его интересам, воспевающих образцы гражданского долга, мужества, чести, совести и достоинства. Инструментом, стимулирующим создание таких произведений, мог бы стать государственный заказ.
Все сказанное позволяет сформулировать ряд выводов. Во-первых, гуманизация отношений в российской экономике возможна только на основе укрепления ценностей социальной ответственности, созидательного труда, бережного отношения к человеку и окружающей природной среде. Во-вторых, добиться этого можно только путем осуществления целенаправленных и скоординированных усилий структур гражданского общества и государства. В-третьих, меры, направленные на изменение нравственного сознания, должны сочетаться с действительными переменами в экономической политике и практике хозяйственных отношений. В-четвертых, управление формированием позитивных ценностных предпочтений должно опираться на использование всех методов и инструментов государственного регулирования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Российский статистический ежегодник. 2003. — М.: Госкомстат России, 2003.
2. Ясин Е. Модернизация экономики и система ценностей // Вопросы экономики. — 2003. — №4.
3. Наймушин В. Рыночные реформы в России: можно ли разорвать замкнутый круг истории? // Вопросы экономики. — 2004. — №10.
4. Кудрявцев В. Нравы общества переходного периода // Вестник Российской Академии Наук. — 2002. — Т.72. — №3.
5. Лапин Н. Базовые ценности населения и российская либерализация // Общество и экономика. — 2002. — №12.
6. Общество, бизнес, власть (Доклад Экспертного института) // Общество и экономика. — 2003. — №12.
7. Лунеев В. Теневая экономика: криминологический аспект // Общество и экономика. — 2004. — №2.
8. За четыре года коррупция в России выросла почти в десять раз // Известия. — 2005. — 21 июля.
9. Дегтярев А., Маликов Р. Коррупционная основа административных барьеров // Вопросы экономики. — 2003. — №11.
10. Хартия корпоративной и деловой этики // Материалы сайта www.rspp/et.ca.ru/carter.htm/
11. Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании // Информационный бюллетень Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. — 2004. — №2.
12. Львов Д. Экономика развития. — М.: Экзамен, 2002.
